Место мертвых. Да, с этих обширных просторов всегда веяло смертью, что раскинув свои козни, начинала оплетать весь форт, будучи нелокализованной в ранние времена. Металлическая решетка, обильный слой ржавчины на которой твердил лишь о ее возрасте и той невероятной силе, присутствующей близ нее, вторя которой остроконечные вершины прутьев были изогнуты. Калитка то и дело выдавала свой пронзительный, ничем не прикрытый стон, перекатываясь из одного положения в другое под гулом гуляющего, раздорного ветерка. Мерзкая, омерзительная, земельная слизь - здесь уже была в порядке вещей и ежесекундным чавканьем обрамляла движение каждого существа, заполняя в мгновения ока густым, сизым туманом любые неровности мира. Деревья тоже не остались в стороне: черные, оскверненные, буду уже невосстановимыми после много-годового гниения, извивались по всей окружности и пределам кладбища. Не редко даже неосторожный взгляд мог созерцать тут и нежить. Ту самую, окончание жизни которой не было принято по воле божьей, обнажая тем самым происки своего лорда-правителя, раскинувшего паутинную сеть в этих пределах, но злодей ли он? Или, быть может, обычный смотритель, сиплая сторожка которого находилась на самом центре кладбища, обитая досками уже начиная со второго этажа, а первый - каменный фундамент, на котором мох и слизни обосновали свой дом, проникая в мельчайшие щели убежища людского. Разбитая дубовая дверь с металлической инкрустацией, наверное, единственное что выдавало красоту этого дома, словно незатронутая временем она выделялась из общего, смертельного смрада, источая некоторое, неоднородное, смуглое свечение помимо фонарика, что нависнув в одном из посохов близ входа - освещал тусклостью своей местность сквозь туман..тщетно.
В течение целого лунного месяца насыщает Луна взрыхленную черную землю неведомым ядом. В течение целого лунного месяца перемещается вслед за ночным светилом саркофаг с прозрачной крышкой, а в нем - лишь труп, кровь, сырая земля и преломленные крышкой жидкие лучи, и пропадает у одного из склепов, точное количество которых как-то странно, извечно изменялось: то их было два, потом четыре, потом опять два. Теперь Форт и его кладбище изъеден дождями и похож на серую губку, но двигающиеся по его изгибам зловещие предметы все еще произносили свое жизнеутверждающее "мэ-э-э"