Привратник, страж, казначей, властитель собственного мира, вот все эпитеты, которыми можно было наградить, или скорее преувеличить понимание об этом крепком мужчине, давно уже не мальчишеского возраста. Жизнь его сложилась не так как бы того хотелось юнцу вступившему некогда в ряды грозной армии Правителя сих земель. А всё так хорошо начиналось: походы, открытия новых не вспаханных земель, пара побед в мелких потасовках между недругами. Ничего такого примечательного, о чём мечтает молодой человек в самом начале своего бравого пути. Шаг за шагом, поступок за поступком, а годы то идут, так и не успел достигнуть высот и заслужить звания, титулы, ордена с медалями. Что конечно не могло не отразиться на парне, не жены, не детей, никого. Вот уж и пять десятков лет не за горами, и тут наконец удача, ну как казалась ему самому. Однажды лёжа по своему обычаю на своём плаще, где-то в лагере, разбитым посреди пути, к нему подошёл человек, а может и совсем не человек, окутанный с ног до головы в чёрное, протянул ему скрученный пергамент, перевязанный тонкой лентой и скрепленный сургучом. Неизвестный поспешил удалиться, ну, а наш Бравый герой, приняв трубочку откинул её по началу в сторону, собственно раздумывая о том, что к нему никаких дел срочных нет, а сотник и подождать сумеет. Лишь к вечеру поднёс он командиру бумагу. Тот развернув пергамент покосился на бойца и пробежавшись по строчкам взглядом, протянул листочек обратно…. Так и началась история нашего немного нервного, любящего выпить Стража. По прибытии в столицу, да после посещения Совета Шести, он был направлен на границу земель, якобы в гарнизон, никто так до самого последнего мига и не объяснил зачем ему ему туда ехать, но приказ есть приказ…. Прошла пара десятков лет, прежде чем наш паренёк превратился в затравленного голодом общения мужчину. Гарнизонные войны смотрели с него свысока стен и посмеивались над эдаким неудачником, а тот лишь грозил им кулаком и подмигивал, допивая очередную бутыль с огненным напитком. Работа ему предстояла важнецкая – брать плату, заполнять бумаги, сдавать вырученное приезжавшим раз в месяц «верхам власти», как он их сам называл. Владения, что были ему предоставлены под жильё его устроили, и тот быстро влился в ритм размерной жизни крестьянина-богача…
Домик внутри мало чем отличался от плачевного внешнего вида, малюсенькие сени, лавка, да пара гвоздей вбитых в бревенчатые стены, и то отчего то на разной высоте, видать хорош был хозяин к тому времени, как стал обустраиваться в новом жилище. Покосившаяся дверь, давно уже закрывающаяся только после хорошего пинка, а дальше? Дальше святая святых комната Важнецкого человека. У маленького оконца письменный стол со стулом. Одну из стен почти наполовину прикрывал шкаф с множеством ящичков и парой дверок, в нём как раз и хранил Привратник бумаги, чернила, перья, маленькие мешочки перетянутые шнурками, а так же сшитые наспех книги учёта. По другую же сторону располагался большой сундук, на котором стояло ещё пара поменьше, и все были закрыты, на всех висели замки. Было ещё две дверцы в комнатушке, одна низенькая совсем, в уголочке – в кухоньку, если конечно можно было назвать кухонькой склад , бардак и пустые бутылки из-под горячительных напитков, коими одаривали несговорчивого стража купцы. Напротив кухни, вход в спальню, ну тут совсем всё было просто, стул, стол и кровать, всё, чем наградила судьба преданного воина.